Государственное принуждение в сфере рационального использования окружающей среды становится неизбежным в связи со спецификой рассматриваемых проблем. Однако некоторыми учеными отмечается недостаточное внимание к проблемам государственного принуждения в общей теории права [1, с. 253].

Меры государственного принуждения, направленные на рациональное использование природной среды, – это применяемые государственными органами и их должностными лицами установленные законом меры, представляющие собой систему правовых ограничений, лишений, обременений, которые позволяют заставить обязанных лиц исполнять возложенные на них поручения и соблюдать установленные законом запреты; а также обеспечить правопорядок, безопасность личности, общества и государства от реальных угроз в сфере охраны и рационального использования окружающей природной среды. Формулируя данное определение, мы опирались на теоретические разработки административного права [2, с. 126].

Разновидностью мер государственного принуждения, направленных на рациональное использование окружающей среды, являются меры уголовного принуждения.

В соответствии с пунктом “о” ст. 71 Конституции Российской Федерации уголовное законодательство находится в исключительном ведении РФ, а по предметам ведения РФ принимаются законы федерального уровня (cт. 76 Конституции РФ) [3]. По указанным предметам ведения субъекты РФ не могут принимать собственные законодательные акты, следовательно, субъекты РФ не имеют права самостоятельно регулировать вопросы, касающиеся установления мер уголовно-правового принуждения, направленных на рациональное использование природной среды. Это также подтверждается положением ст. 1 Уголовного Кодекса РФ: “Уголовное законодательство Российской Федерации состоит из настоящего Кодекса” [4].

Таким образом, регулирование мер уголовного принуждения, направленных на рациональное использование окружающей среды, полностью изъято из компетенции органов власти субъектов РФ.

Обратимся к мерам административного принуждения. В соответствии с пунктом “к” ст. 72 Конституции РФ административное законодательство находится в совместном ведении РФ и субъектов РФ.

Однако ст. 1.3. Кодекса РФ об административных правонарушениях (КоАП) устанавливает предметы исключительного ведения РФ в области законодательства об административных правонарушениях, а именно: общие положения и принципы законодательства, перечень видов административных наказаний и др. [5].

Ст. 3.2. КоАП ограничивает и перечень наказаний, которые могут быть установлены субъектами РФ предупреждением и административным штрафом. В остальном субъект РФ свободен в принятии законов, предусматривающих применение мер административно-правового принуждения. И на практике законодательные органы субъектов РФ реализуют данное им право регулирования административного принуждения, разрабатывая квалифицированные составы административных правонарушений и устанавливая меры ответственности в пределах своей компетенции (см., например, гл. 4 Закона Красноярского Края «Об административных правонарушениях» от 30 сентября 2002 г.).

Однако наибольший интерес всё же вызывает исследование “иных” мер государственного принуждения, также направленных на рациональное использование окружающей среды. Слово «иные» взято в кавычки, поскольку вопрос о правовой природе таких мер остается открытым. Такие меры закреплены в специальном, отраслевом законодательстве.

Так, Законом РФ об охране окружающей среды (далее – Закон об ООС) устанавливается так называемая таксовая ответственность при наступлении обязанности полного возмещения вреда окружающей среде, а также в случае компенсации вреда окружающей среде, причиненного нарушением законодательства в области ООС (ст.77 и ст.78 Закона об ООС) [6].

Большинство ученых (О.С.Колбасов, Б.Г.Розовский, М.Г.Масевич и др.) рассматривают таксовую ответственность в рамках гражданско-правового института возмещения вреда. Так, нормы гражданского права о возмещении вреда применяются во всех случаях противоправного причинения убытков, поскольку они не изменены специальными нормами природоресурсового законодательства [7, с.74].

В.В. Петров же полагает, что таксовая ответственность представляет собой самостоятельный вид ответственности, которая, в отличие от гражданско-правовой, регулируется специальными правовыми актами [8, с 154]. Схожей точки зрения придерживается и С.Н.Кравченко, отмечая, что таксовая ответственность является самостоятельной и заключается в обязанности правонарушителя возместить ущерб в размере, определяемом по специальным таксам, и возвратить незаконно добытую в результате правонарушения продукцию природной среды или компенсировать стоимость этой продукции при невозможности её возврата [9, с.41].

В соответствии с пунктом “о” ст. 71 Конституции РФ гражданское законодательство находится в исключительном ведении РФ, тогда как административное – находится в совместном ведении РФ и субъектов РФ. Следовательно, от определения природы таксовой ответственности будет зависеть и ответ на вопрос, может ли субъект РФ устанавливать подобную таксовую ответственность за какие-либо правонарушения.

Проблема заключается в том, что в соответствии со ст.1064 Гражданского кодекса РФ “вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред”. Тогда как в Законе об ООС речь идёт о возмещении вреда, причиненного окружающей среде [10]. Возможно ли применение норм гражданского права к отношениям по возмещению вреда окружающей среде, если ГК РФ в принципе не предусматривает такого объекта причинения вреда?

Представляется, что на данный вопрос следует ответить отрицательно, поскольку, согласно принципам толкования права, мы не можем осуществить произвольное расширительное толкование данного положения ГК РФ. Однако отрицательный ответ не снимает противоречий, связанных с установлением природы таксовой ответственности.

В продолжение следует отметить, что вред, подлежащий возмещению, в данных статьях Закона об ООС толкуется по-разному. Статья 77 посвящена возмещению вреда, причиненного субъектом хозяйственной и иной деятельности, а статья 78 – возмещению вреда, причиненного нарушением законодательства в области охраны окружающей среды. Причем и определение размера этого вреда осуществляется в разном порядке. Различен и срок исковой давности по данным требованиям (соответственно) – исковая давность. Выделение этих двух подвидов таксовой ответственности не является вполне обоснованным, поскольку, по сути, на практике почти невозможно причинение обозначенных видов вреда по отдельности.

Обратимся к ещё одному спорному вопросу. Ст. 80 Закона об ООС устанавливает, что требования об ограничении, о приостановлении или о прекращении деятельности лиц, осуществляемой с нарушением законодательства в области охраны окружающей среды, рассматриваются судом или арбитражным судом.

И опять возникает вопрос о природе таких мер. Исходя из выбранной нами классификации мер принуждения, приостановление или прекращение опасной деятельности есть мера пресечения, цель ее – не возложить ответственность, а прекратить неправомерную деятельность, устранить негативное воздействие на охраняемый объект. Логично, что суд является единственным управомоченным субъектом, способным налагать меры ответственности, однако в отношении мер пресечения должен быть более широкий круг субъектов, имеющих право их применять. Такие меры могут применять органы власти, их должностные лица, и даже суду не следует заниматься их применением.

В действительности же противоречие состоит в следующем: ст. 80 устанавливает исключительную компетенцию суда по применению данных мер, тогда как другие правовые нормы предусматривают данное полномочие в качестве полномочия органов государственной власти и иных должностных лиц.

Законом РФ от 9 мая 2005 о внесении изменений в КоАП приостановление деятельности было закреплено как новый вид административного наказания, которое может быть предусмотрено только самим КоАП, а не нормативно-правовыми актами субъектов РФ. Соответственно теперь данная мера пресечения трансформировалась в меру ответственности и применяется только судами, в связи с чем положения статей, управомочивающие должностных лиц в установлении такой меры ответственности, отменены [11].

На первый взгляд, противоречие устранено. В действительности же подобное законодательное изменение природы данной меры государственного принуждения просто невозможно. И, несмотря на то, что приостановление теперь является видом наказания, природа данной меры не изменилась! Приостановление, прекращение – по-прежнему остается пресечением. Однако теперь налагается судом как мера ответственности.

По этому поводу уже сейчас в среде административистов формулируется немало вопросов к данным изменениям, которые ещё предстоит решить.

В заключение хотелось бы напомнить, что общетеоретическое исследование правовой природы таксовой ответственности представляет не только научный интерес, но и играет главную роль в определении возможности субъектов РФ устанавливать данный вид ответственности. Если рассматривать данный институт в рамках гражданского права, то согласно п.“о” ст. 71 Конституции РФ гражданское законодательство находится в исключительном ведении РФ. Признание же таксовой ответственности самостоятельным институтом законодательства об ООС позволит РФ и субъектам РФ осуществлять совместное регулирование таких отношений в соответствии с п.“к” ст. 72 Конституции РФ.

Список использованных источников

1. Бахрах Д. Н. Административое право России: Учеб. для вузов. – М., 2001. – 640 с.
2. Каплунов А. И. О понятии административного принуждения как отраслевого вида государственного принуждения // Правоведение.– 2004.– №3.– С.118-126.
3. Конституция Российской Федерации, принята на референдуме 12 декабря 1993 г.
4. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. с посл. изм. и доп.
5. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. с посл. изм. и доп.
6. Федеральный закон «Об охране окружающей среды» от 10 января 2002 г.
7. Розовский Б.Г. Правовое стимулирование рационального природопользования – К., 1981.– С. 73-83.
8. Петров В. В. Экология и право – М., 1981.– 200 с.
9. Кравченко С. Н. Материальная ответственность в системе охраны природы – К., 1981.– 80 с.
10. Гражданский кодекс Российской Федерации (ч.2) от 26 января 1996 г.
11. Федеральный закон РФ о внесении изменений в КоАП РФ и другие законодательные акты РФ от 9 мая 2005 г.
12. Нарышева Н. Г. Понятие и сущность таксовой ответственности за нарушение законодательства о природных ресурсах // Государство и право.– 1997.– №10.– С. 39-44.