XX век, в особенности вторая его половина, ознаменовался бурным развитием внутригосударственных экономических и внешнеэкономических связей. Государства стали активнее участвовать в гражданско-правовых отношениях, осложнённых иностранным элементом.

Особенностью правового положения государства как субъекта частноправовых отношений международного характера является его иммунитет[1], то есть, с одной стороны, право государства пользоваться судебным иммунитетом, иммунитетом от предварительных мер обеспечения иска и иммунитетом от исполнительных действий на территории другого государства и, с другой стороны, отказ государства от осуществления своей полной территориальной юрисдикции в отношении другого государства.

Иммунитет государства, производный от его суверенитета, долгое время существовал в форме международно-правового обычая (par in parem non habet jurisdictionem) и отождествлялся с иммунитетом суверена. Данный обычай был сформулирован в решении Верховного суда США в 1812 году и развивался в судебной практике. Законодательное закрепление принципа иммунитета государства было осуществлено в XX веке.

Первоначально во всех правовых системах господствовала концепция абсолютного иммунитета государства. Она соответствовала «духу времени» (в большинстве государств существовала монархическая форма правления, международный экономический оборот был слабо развит) и обеспечивала свободное взаимодействие государств. Согласно этой концепции любые отношения с участием государства полностью исключаются из юрисдикции судов другого государства, но в то же время органы государства, действующие на территории другого государства, обязаны соблюдать законы этого государства. Имущество иностранного государства пользуется иммунитетом и тогда, когда оно не находится в его прямом владении – например, в случае, когда оно находится во владении или управлении лица, которое само по себе не пользуется иммунитетом. Согласие иностранного государства в лице его компетентных органов требуется отдельно на предъявление иска, отдельно на его обеспечение и отдельно на обращение взыскания. Компетентный орган, полномочный давать согласие на совершение указанных действий, определяется по законодательству соответствующего иностранного государства.

В конце XIX – начале XX веков была разработана и закреплена в международных договорах концепция функционального (ограниченного) иммунитета государства, согласно которой юрисдикционным иммунитетом обладают только суверенные действия государства («jure imperii»), а при совершении действий коммерческого характера государство приравнивается по правовому статусу к частным лицам.

Концепция функционального иммунитета государства в качестве официальной была воспринята начиная с 1950-х годов англо-американской и романо-германской правовыми системами. Нормативное закрепление постулатов концепции ограниченного иммунитета в странах западной правовой традиции обусловливалось внутренними (черты западной правовой культуры – строгое соблюдение контрактов и договоров, неприкосновенность частного договора от вмешательства со стороны государства; институт правового государства) и внешними (растущая задолженность развивающихся стран; желание инвесторов оградить себя о возможной национализации) причинами.

Нормативно-правовое регулирование института иммунитета государства в англо-американской и романо-германской правовых системах по многим аспектам является однородным, хотя существуют и различия, вытекающие из особенностей правовых семей. Это свидетельствует о взаимопроникновении правовых систем, унификации и гармонизации норм международного частного права.

Европейские страны романо-германской правовой системы не имеют специального национального законодательства об иммунитете государства: положения теории функционального иммунитета отражены в Европейской конвенции о государственном иммунитете 1972 г. и в судебной практике.

Европейская конвенция о государственном иммунитете 1972 г. (далее – Конвенция) провозглашает в ст. 15 принцип иммунитета государства от иностранной юрисдикции, а в ст.ст. 1-14 указывает случаи изъятия из этого принципа. Такие изъятия условно можно подразделить на материально-правововые (частно-правовая природа актов государства – дела, касающиеся трудовых контрактов, недвижимости, наследования, связанных с участием в юридических лицах) и процессуально-правовые (согласие государства на подчинение юрисдикции суда другого государства, подача иска в иностранный суд и т.д.). Применение к государству принудительных мер (по обеспечению иска, исполнению судебного решения) возможно лишь с его согласия, выраженного в письменной форме (ст. 23 Конвенции). В то же время ст. 20 Конвенции обязывает её участников исполнять вынесенное против них судом иностранного государства решение. Кроме того, Протоколом от 16 мая 1972 г. к Конвенции закреплено право стороны, в пользу которой вынесено судебное решение, не исполняемое иностранным государством, обратиться Европейский трибунал по вопросам иммунитета государства.

Положения об иммунитете государства в странах англо-американской системы (системы общего права) с середины 1950-х годов получили нормативное закрепление в прецедентном праве, а затем в соответствующих законах (Закон США об иммунитете иностранных государств 1976 г., Закон Великобритании об иммунитете государства 1978 г.).

Закон США об иммунитете иностранных государств 1976 г.[2] (далее – Закон США) в отличие от Конвенции не содержит чёткого перечня действий государства, не охватываемых его иммунитетом. Ключевым в Законе США является понятие «коммерческой деятельности государства» (п. 1602), раскрываемое неясно. В п. 1603 Закона США утверждается, что коммерческий характер какой-либо деятельности определяется не столько на основании её цели (которая выступает важным критерием при рассмотрении данного вопроса судами государств романо-германской правовой системы), сколько на основании характера процесса деятельности. Признание коммерческого характера деятельности государства, в отличие от романо-германской правовой системы, осуществляется судами в каждом конкретном случае. В Законе США также указываются определённые обстоятельства, исключающие иммунитет государства и тождественные положениям Конвенции (отказ государства от иммунитета, дела, касающиеся недвижимого имущества, имущества, полученного в дар или наследство и т.д.).

В вопросе иммунитета от принудительных мер Закон США более последователен теории ограниченного иммунитета, чем Конвенция: исключения из иммунитета от принудительных мер аналогичны исключениям из судебного иммунитета (п. 1610, 1610-а).

Особенностью подхода к решению исследуемой проблемы в рамках американской правовой подсистемы является то, что важную роль при решении вопроса о признании судом иммунитета иностранного государства играют органы исполнительной власти (Госдепартамент США). В праве США разработана доктрина политического вопроса, согласно которой суд не должен выносить решения по действиям, совершённым в соответствии с конституцией одной из отраслей власти.

Закон Великобритании об иммунитете государства 1978 г. (далее – Закон Великобритании) во многом повторяет положения Конвенции и Закона США, но также содержит и отличительные положения.

Закон Великобритании, не давая чёткого определения коммерческой деятельности, подробно описывает характер коммерческих действий и перечисляет виды коммерческих контрактов (ст.ст. 2-11). В основу определения деятельности судом как коммерческой ставится характер сделки (коммерческий, промышленный, финансовый, профессиональный и т.п.). Под коммерческой сделкой подразумеваются не только договоры на поставку товаров и оказание услуг, но и финансирование посредством займов и поручительство по таким сделкам[3].

Интересным являются положения части II Закона Великобритании, которые регламентируют процедурные аспекты иммунитета Соединённого Королевства в судах государств-участников Конвенции и способствуют формированию единой судебной практики.

В целом, следует отметить активное сближение английского и европейского законодательств об иммунитете государства, их взаимопроникновение, и их отдаление от положений американской концепции.

Концепция абсолютного иммунитета государства в настоящее время становится более историческим явлением, нежели явлением правовой действительности, и тем острее ощущаются различия между американской и европейской моделями концепции ограниченного иммунитета, в особенности в вопросе определения понятия коммерческой деятельности государства.

В настоящее время рассматривается на уровне международных организаций вопрос об унификации норм международного частного права, регулирующих институт иммунитета государства. Какая из моделей концепции функционального иммунитета будет положена в основу унификации, зависит во многом от внедрения той или иной модели в законодательстве странами СНГ. Существующие в России проекты законов об иммунитете государства аккумулируют достижения выше обозначенных моделей, хотя проявляют большую приверженность европейской модели, и способны оказать существенное влияние на процесс унификации.

Литература:

1. Международное частное право: учебник / Под ред. Дмитриевой г.К.. М., 2000. С. 250.
2. United States Code. Congressional and Administrative news. Wash., 1976. vol. 5.
3. Баратянц Н.Р., Богуславский М.М., Колесник Н.Д. Указ. соч.. С. 171.