Несмотря на то, что в теории уголовного права выработана обширная база разграничения таких смежных составов, как кража, грабеж, разбой, на практике возникает много ошибок при их квалификации. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 г. № 29 “О судебной практике по делам о краже, грабеже, разбое” разрешает ряд вопросов. В частности, на практике часто возникает сложность в определении тайности либо открытости хищения. Постановление содержит нормы, раскрывающие данные способы.

В обобщенном виде их можно представить следующим образом. Тайный способ предполагает следующее: 1) виновный полагает, что действует тайно, и действительно, никто его действий не видит; 2) виновный полагает, что действует тайно, но на самом деле есть свидетели, не понимающие противоправного характера поведения виновного или  воспринимающие акт завладения как правомерный. Здесь речь идет о краже в присутствии спящего, пьяного, находящегося в бессознательном состоянии, изъятии имущества на глазах у лица, неспособного оценить преступный характер действий виновного в силу малолетства или психической болезни; 3) виновный полагает, что действует тайно, но есть свидетели его действий, которые понимают, что совершается хищение, но не обнаруживают себя; 4) виновный совершает хищение в присутствии собственника или иного владельца этого имущества, или посторонних лиц, но незаметно для них.

Исходя из этого, открытое хищение предполагает совершение деяния в присутствии собственника или иного владельца имущества либо на виду у посторонних. Лицо, совершающее это преступление, сознает, что присутствующие при этом лица понимают противоправный характер его действий независимо от того, принимали ли они меры к пресечению этих действий или нет. Различие открытого и тайного способов хищения идет по объективному и субъективному критерию, последний выражается в намерении самого лица действовать тайно от всех лиц, непричастных к преступлению [1, с. 153].

Если в ходе совершения кражи действия виновного обнаруживаются, однако он, сознавая это, продолжает совершать незаконное изъятие или удержание имущества, содеянное следует квалифицировать как грабеж, а в случае применения насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угрозы применения такого насилия – как разбой [2, с. 215].

Надлежит отметить еще один момент: посторонними лицами, в присутствии которых совершается хищение, следует считать тех, кто сознавал характер преступных действий виновного и мог им помешать [3, с. 355].

Казалось, что Постановление Пленума ВС РФ от 27.12.2002 г. достаточно четко разграничило способы хищения, но можно привести следующий пример, показывающий, что правоприменители не всегда их различают. Г. совершил хищение сумки гражданки М. Данная сумка находилась на прилавке магазина. Дело было возбуждено по ст. 161 УК, хотя ни сама гражданка М., ни покупатели, ни продавец факта хищения не видели [4]. Этот случай на практике является не единственным. Довольно часто, если хищение совершается в людных местах, дело возбуждается по ст. 161 УК. Следователи мотивируют это тем, что при большом скоплении народа обязательно найдутся свидетели преступления, но в действительности не всегда так получается. В дальнейшем дело было переквалифицировано, и лицу вменили кражу.

Интересный случай был в Кемеровской области. С. совершил хищение из квартиры П. С. знал, что гражданин П. является слепым. С. проник к нему в квартиру через окно. С. успел вынести из квартиры только  магнитофон, т. к. хозяин квартиры проснулся, после чего С. скрылся. В дальнейшем было выяснено, что П. осознавал факт хищения, но в силу объективных причин не мог этого увидеть. Дело было возбуждено по ст. 158 УК РФ (кража) [5, с. 15]. В данном случае следователь не учел то, что, помимо факта наблюдения преступления, большую роль играет факт осознания противоправного поведения лица. Поэтому дело нужно было возбудить по факту совершения открытого хищения, эта ошибка позднее была исправлена, лицо было осуждено за грабеж с проникновением в жилище.

Постановление Пленума ВС РФ от 27.12.2002 г. дает однозначную трактовку случаев присутствия при преступлении  близких родственников лица, совершающего деяние. В случае отсутствия противодействия этих лиц содеянное  должно быть квалифицировано как кража. В статье 5 УПК РФ дается понятие  близких родственников, которыми являются супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки. Несмотря на это, на практике достаточно много случаев, когда правоприменитель пренебрегает данным положением. Приведем пример. Братья М. и С. шли  по улице, М. совершил хищение из машины, оказавшейся открытой. С. при этом не совершал никаких действий, он просто прошел мимо и дождался брата. Кроме С., факта хищения никто не видел. Действия братьев были квалифицированы как кража, совершенная группой лиц по предварительному сговору (п. “а” ч.2). Далее грабеж вменили только М. Как  видим, и последующая квалификация была неверной. В дальнейшем М. был осужден  по ч.1 ст. 158 УК, т. к. в данном случае соучастия не было [6].

Следует также отличать разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, от грабежа. Они различаются по способу хищения: для грабежа характерен открытый способ, а для разбоя – нападение, под которым понимают внезапное применение насилия к потерпевшему, выражающее агрессивную интенсивность действий виновного. К нападению относятся также нанесение удара сзади, выстрел из засады, приведение потерпевшего в бессознательное состояние путем применения опасных для жизни и здоровья сильнодействующих, ядовитых или одурманивающих веществ [7, с. 38].

На практике был случай, когда гражданин П. предложил попробовать гражданину Н. наркотическое вещество, последний согласился. П. знал, что после применения данного препарата Н. какое-то время не сможет оказывать ему сопротивление. Дождавшись удобного момента, П. взял у Н. телефон. Данное вещество по результатам экспертизы было признано опасным для жизни и здоровья, но дело было возбуждено по ст. 161 УК, следователь объяснил это тем, что потерпевший добровольно принял вещество, иначе дело было бы возбуждено по факту разбоя [8]. Хотя в Постановлении Пленума ВС РФ от 27.12.2002 г. не указано на приведение потерпевшего в бессознательное состояние именно виновным. Отсюда можно сделать вывод, что добровольное принятие вышеуказанных веществ также не исключает нападения. Следовательно, действия лица должны быть квалифицированы как разбой.

К тому же грабеж имеет квалифицированный признак – п. “г” – с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия; схожий с признаком разбоя, указанного в ч. 1 ст. 162 УК. Под насилием, не опасным для жизни или здоровья (пункт «г» ч.2 ст. 161 УК РФ), следует понимать побои или совершение иных насильственных действий, связанных с причинением потерпевшему физической боли либо с ограничением его свободы (связывание рук, применение наручников, оставление в закрытом помещении и др.) [9, с. 115].

Под насилием, опасным для жизни или здоровья (ст. 162 УК РФ), следует понимать такое насилие, которое повлекло причинение тяжкого, средней тяжести или легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности [10, с. 577].

На практике эти положения тоже не всегда учитываются. Так, Р. ударил по голове  гражданина Н. бутылкой из-под пива, а затем отобрал у него телефон. Р. был вменен грабеж, хотя экспертиза показала, что в результате этого деяния потерпевшему было причинено неизгладимое обезображивание лица [11]. Степень тяжести вреда здоровью можно определить по Правилам судебно-медицинской экспертизы определения тяжести вреда здоровью от 11.12. 1978 г., согласно которым неизгладимое обезображивание лица является тяжким вредом здоровью, следовательно, лицу нужно было вменить разбой.

При разграничении грабежа и разбоя необходимо учитывать объективный и субъективный момент, т. е. фактические обстоятельства содеянного и направленность умысла на причинение вреда здоровью, опасного для жизни и здоровья [12, с. 187].

В заключение следует отметить, что правильная квалификация зависит не только от состояния законодательного регулирования затрагиваемых вопросов, но и от обдуманного применения положений закона, хотя законодательство должно своевременно давать ответы на возникающие вопросы. В частности, используемый законодателем термин  «нападение» не нашел свое отражение в Постановлении Пленума ВС РФ от 27.12.2002 г., что во многом предопределило неоднозначность его толкования на практике. Законодательная трактовка етого понятия помогла бы внести ясность по данному вопросу.

ЛИТЕРАТУРА

1. Здравомыслов Б. В. Уголовное право РФ. –М.: Юристъ, 2001.
2. Уголовное право России: Учебник для ВУЗов: В 2 т. / Под ред. А.Н. Игнатова и Ю. А. Красикова. – Т 2: Особенная часть. – М.: Норма, 2005.
3. Комментарий к Уголовному кодексу РФ: Расширенный уголовно -правовой анализ / Под ред. В. В. Мозякова. – М.: “Экзамен”, 2004.
4. Архив Пролетарского РОВД г. Саранска. № уголовного дела – 45, 2005.
5. Бюллетень Верховного Суда РФ № 7.
6. Архив Пролетарского суда г. Саранска. № уголовного дела – 273, 2005 г.
7. Волженкин Б. В. Вопросы квалификации краж, грабежей, разбоев. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1986.
8. Архив Пролетарского РОВД г. Саранска. № уголовного дела – 89, 2006 г.
9. Гаухман Л. Д. Ответственность за преступления против собственности. –М.: Юр. ИНФОРМ, 1997.
10. Судебная практика к Уголовному Кодексу РФ / Под ред. Лебедева В.М. –М.: Спарк, 2005.
11. Архив Пролетарского РОВД г. Саранска, № уголовного дела – 81, 2006 г.
12. Наумов А. В. Практика применения Уголовного Кодекса: Комментарии судебной практики и доктринальное толкование. –М.: Волтерс Клувер, 2005.