Введение

Метод в социологии — это способ построения и обоснования социологического знания, совокупность приемов, процедур и операций эмпирического и теоретического познания социальной реальности. Метод в социологии зависит не только от исследования социологией проблемы и построенной теории, но и от общей методологической ориентации. Метод включает определенные правила, обеспечивающие надежность и достоверность знания. Методы социального познания можно разделить на общие и конкретно-научные. Общими методами социологии есть материалистическая диалектика. Суть общих методов социологии в том, что экономический базис общества признается первичным, а политическая надстройка — вторичной. При изучении социальных процессов применяются такие принципы материалистической диалектики: объективность, историзм и системный подход.

Принцип объективности означает изучение объективных закономерностей,  которыми определяются процессы социального развития. каждое явление  рассматривается как многогранное и противоречивое. Изучается вся система фактов — положительных и отрицательных. Объективность социологических знаний предполагает, что процесс их исследования соответствует объективной реальности и независимым от человека и человечества законам познания. Объективность научных выводов базируется на их доказательности, научности аргументации.

Проблема объективности научных концепций, гипотез, парадигм всегда были камнем преткновения для всех наук. Но объективность любого научного знания есть, упрощенно говоря, «историческим» понятием, а потому крайне неоднозначным и противоречивым. Критерии объективности и других аспектов, связанных с эпистемологией научного знания, исследует философия науки. О заинтересованности современным состоянием объективности социологических теорий, а также статусом социологии как науки свидетельствуют публикации многих известных западных социологов: Е.Ґиденса, Р.Колинза, Дж.Ритцератаин.

1. Проблема объективности социологического знания

Одной из важных характеристик научного познания является объективность. Анализируя проблему соотношения методологии естественных и социальных наук, невозможно не остановиться на существенных характеристиках объективности и реализации в этих двух областях знания. Следует отметить, что объективность является имплицитной характеристикой науки, она является идеалом, к которому стремятся все научные исследования, в том числе и социально-гуманитарные. «При всей сложности предмета социально-гуманитарных наук установка на объективное его изучение и поиск законов является обязательной характеристикой научного подхода».

Хотя значение и весомость объективности в науке не вызывает возражений, при рассмотрении соотношения естественных и социальных наук мы сталкиваемся с распространенным упреком, согласно которому социальные науки менее объективные, чем естественные.

В этом вопросе можно выделить несколько аспектов: в социальных науках исследователь неизбежно включен в изучаемое общество, следовательно, он не может достичь «точки зрения снаружи», а это ведет к невозможности построения вполне ценностно-нейтральной теории; социальные действия имеют сознательный характер, поэтому субъективность присуща не только исследователю как субъекту, но и исследуемому социуму как объекту социального исследования; нечеткость терминологии социальных наук затрудняет объективное понимание; ограниченные возможности экспериментальной проверки гипотез, ведь подавляющее большинство социальных процессов характеризуются необратимостью, кроме того во многих случаях эксперимент не отражает, а видоизменяет ситуацию.

Эти проблемы привлекали внимание мыслителей, принадлежавших к различным направлениям. Весомый вклад в анализ этих аспектов был сделан в течение XX в. в аналитической и постаналитической философии науки, а в последнее время в связи с развитием синергетики отечественными методологами науки, поэтому уместно остановиться на взглядах представителей этих подходов.

Для выяснения, насколько справедливы вышеупомянутые обвинения, важно рассмотреть трансформацию представлений об объективности.

Долгое время идеал объективности связывался с беспристрастным изображением действительности, когда утверждается возможность построения только одной истинной картины, которая бы вполне адекватно описывала мир. Такие взгляды широко представлены в позитивизме, где научное исследование непременно ассоциировалось с опорой на объективные факты. По позитивистскому подходу ученый должен был представлять объективную истину, зафиксированную в фактах, а не свою точку зрения, которая воспринималась как нечто субъективное, вненаучное.

Похожая установка, примененная к гуманитарному знанию, присутствует в трудах М.Вебера, который считал, что ученый должен опираться на объективные факты, игнорируя собственные предубеждения и ценностные суждения как ненаучные. Он утверждал, противопоставляя изложение фактов и их оценку «Я готов найти в трудах наших историков доказательство того, что там, где человек науки приходит со своим собственным ценностным суждением, уже нет места для полного понимания фактов».

Синергетический подход такое понимание объективности связывает с классическим этапом развития науки, где познание рассматривалось как исследования независимого от субъекта состояния вещей. «Соотношение субъекта и объекта познания мыслятся в классическом типе рациональности таким образом, что субъект должен быть элиминированы, вынесенным за скобки для обеспечения объективности познания». Любые указания на наличие субъективного взгляда за классического подхода рассматривались как отступление от объективности. Субъект отождествлялся с абстрактным носителем познавательных способностей. Он выступает как независимый от объекта и других субъектов, он является абстрактным носителем способности к познанию, которая является общечеловеческой и поэтому обезличенной. Этот образ вполне соответствовал таким чертам классической науки как фокусирование внимания на линейных процессах, тезис о возможности создания единой истинной универсальной теории.

Если исходить из этого идеала, то естественные науки оказываются в лучшем положении. Классическая парадигма позволяет эффективно изучать механизмы, в которых действуют линейные закономерности, однако она не может дать удовлетворительных выводов при применении к сложным системам, в которых происходят необратимые процессы. Эту парадигму трудно применять к общественным наукам, в которых исследователь через свою принадлежность к обществу, невозможность полностью от него дистанцироваться оказывается обреченным на субъективность. Неизбежная включенность исследователя в общество, невозможность «взгляда снаружи» становится существенным препятствием для изучения общественных явлений.

Известно, что в истории философии существовали попытки рассматривать общество как механизм, состоящий из атомарных индивидов. Такая установка присутствует в политической философии Гоббса и Локка. Другой пример — утопии Мора и Кампанеллы, где общество рассматривается как вполне узнаваемая система социальных атомов, все связи между которыми поддаются объяснению и контроля. В этой системе отсутствуют изменения, эволюция, она полностью самовоспроизводящейся. Однако искусственность таких построений лишь подчеркивает проблематичность применения классического идеала в сферу социального.

Классический способ реализации идеала объективности привел к принципиальным трудностям, поэтому был создан ряд концепций, которые пытались преодолеть эти трудности.

В дальнейшем развитии позитивизма состоялось осознание невозможности реализации позитивистского проекта, поскольку анализ факта показал его теоретическую нагруженность. Концепция «чистого опыта», который не имел бы на себе отпечатка определенных ожиданий, оказалась лишь метафорой. Факты представляют собой не независимую совокупность опытных данных, хотя бы потому, что они упорядочиваются по определенной выборочной точки зрения. Тогда опыт не может стоять как объективный, независимый от исследователя. На это указывал Поппер, утверждая, что наука не является набором совершенно независимых от человека фактов. Итак, любая теория неизбежно будет содержать субъективный подход, опираться на выборочную точку зрения.

Принцип фалибилизму, что постулирует ненадежность и погрешность достигнутого знания, также отрицает возможность абсолютно объективного познания, поскольку научные теории являются произведением человека, а не отражением независимой от нее реальности.

Поппер, критикуя логический эмпиризм, где теории представали как индуктивные обобщения эмпирических данных, подчеркивает, что появление теории невозможно объяснить вполне рационально. Тогда субъективность при создании теории оказывается неизбежным. Исследователь подходить к материалу всегда предвзято, ведь невозможно достичь адекватного видения реальности. Если не существует независимых эмпирических фактов как основа для объективной теории, то любая теория имеет на себе отпечаток субъективного видения проблемы, исследователь не может избежать определенной точки зрения. Любая теория является субъективной, признают это ее создатели или нет. Поэтому отдельному ученому даже не следует пытаться найти объективную точку зрения, ведь при такой попытке неизбежно будет крыться субъективность. Признание неизбежной субъективности исследователя приобрело особую популярность в постмодернизме (впоследствии эту тематику продолжил развивать П.Феерабенд), однако Поппер, в отличие от постмодернистов, не считал необходимым подчеркивать субъективности, он пытался найти средство достижения объективности.

Признание субъективности ученого при создании теории не означает отказ от объективности, ведь теория проходит ряд проверок, которые осуществляются в научном сообществе и имеют интерсубьективний характер. Весомую роль в становлении объективности имеет научное сообщество, где проблемы рассматриваются с разных точек зрения, обсуждаются в процессе «дружественно-враждебной сотрудничества многих ученых», которую Поппер считает главным гарантом объективности. «Научную объективность можно описать как интерсубъективность научного метода». Публичный характер научного метода рассматривается как определяющий, а стремление отдельного ученого к объективности — производным от него.

В трудах последующих мыслителей этого направления признания неизбежной субъективности ученого основательно разрабатывалось. Эта проблема является ключевой в трудах М.Полани. Он обращает внимание, что предвзятость, которая присутствует при анализе и отборе фактов — непременная черта научного поиска вообще. «В научном исследовании всегда имеются некоторые детали, которые ученый не удостаивает особым вниманием в процессе верификации теории. Такого типа личная избирательность является неотъемлемой чертой науки».

Более того, даже сам выбор проблемы уже предусматривает интерес, а следовательно, и предвзятость. «Ни один ученый не может отказаться от того, чтобы отбирать данные в свете своих эвристических ожиданий». Полани на примере образования научной картины мира показывает противоречие концепции «абсолютного наблюдателя» и неизбежную человекомерность нашего знания. С точки зрения «абсолютного наблюдателя», как он мыслился в классическом типе рациональности, человек должна рассматриваться как второстепенное, несущественное явление, зато картина мира, как она вырисовывается в науке любого периода, всегда человеко-центрической. Полани приходит к выводу: «Всякая попытка полностью исключить человеческую перспективу из нашей картины мира неизбежно ведет к бессмысленности».

Любую практику или деятельность, в том числе и научную, мы не можем объяснить чисто рационально. Кроме эксплицированные правила, исследование опирается еще и на неявные приемы, поэтому даже «строгие» сферы науки не свободны от личностного решения специалиста, которое опирается на пример, традицию. «Итак, при условии, что нашему интеллекту не удается соблюдать идеала точной формализации, мы действуем и смотрим на вещи в свете неоформленного знания и должны признать, что всегда принимаем личностное решение, оно нашим собственным суждением, или суждением, что возникает вследствие подчинения авторитета, чьей примера или традиции «.

Кроме того, признание субъективности и человеческого фактора в науке не является неизбежной недостатком научного исследования, но и может сыграть положительную роль. Все больше осознается актуальность человеческого фактора в знание, это позволяет включить в науку ценности. «Особый наше время настоятельно требует поиска не столько смысла природных явлений, сколько человеческой значимости достигнутого знания».

С.Тулмин также указывает, что в науке всегда присутствует коллективный измерение. Это опровергает принятый в традиционной эпистемологии образ субъекта, индивида, который без посторонней помощи доходит до истины.

Потребность существования рациональной, незаинтересованной точки зрения остается, однако отрицается поиск единственно правильной теории или неизменных принципов, которые лежали в ее основе. Признается, что не все концептуальные изменения опираются на рациональное основание.

Анализируя трансформацию научных теорий, Тулмин указывает на неизбежное присутствие субъективности, ведь выбор между теориями — многоаспектный процесс, включающий и внерациональное факторы. Здесь субъективность оказывается присущей не только отдельному исследователю, но и научным сообществом.

Х. Патнэм, анализируя науку, которая рассматривалась как образец объективности — физику — доказывал, что стремление построить единую целостную картину, которая бы давала полное описание, что был бы безотносительным по исследователя, а значит, полностью независимым от него, столкнулись с непреодолимыми трудностями в области квантовой механики. Другой сферой, где также присутствует понимание объективности как элиминация субъекта, логика, однако Патнэм на примере попыток решения «парадокса лжеца» показывает, что и в ней существуют подобные проблемы, и делает вывод, что «Божественное видение», видение , в котором абсолютно все языки равноправны частями целостности изучаемого недостижим «. Здесь речь идет не о практической невозможности достижения вполне безличного знания, а о» принципиальных трудности с самим идеалом, то есть, что мы не можем больше представить, что значит достижения этого идеала «.

Таким образом, и в науках, которые рассматриваются как образец объективности, невозможно элиминировать субъекта. Это существенно ослабляет упрек, за которым неизбежно включенность социального исследователя в социум является препятствием для объективности исследований.

Упрек относительно сознательного характера социальных действий частично является подходящим, поскольку в естественных науках, кроме психологии, в отличие от социальных, мы не сталкиваемся с явлениями сознания как с предметом исследования. Однако субъективность, присущую объектам общественных наук, не следует абсолютизировать, ведь существуют возможности его преодоления. Разработка этих возможностей основательно представлена ​​в теории рационального выбора, которая предусматривает объективации таких субъективных факторов, как цели, ценности, интересы. Если мы будем рассматривать ценностные установки и интересы индивида как причину его деятельности, то сможем построить объективное объяснение социального поведения.

Теория рационального выбора рассматривает социальные явления как суммарную совокупность действий, осуществляемых рациональными индивидами. Индивиды строят свое поведение, опираясь на свои представления, и общественный результат — суммарный эффект взаимодействия индивидов. Таким образом, сознательный индивид в своей деятельности руководствуется объективными закономерностями (примером этого является закон «невидимой руки» А. Смита).

Использование статистического метода также позволяет ослабить значение субъективности индивида, а типологизация, успешно применяется в социальных науках, является еще одним свидетельством того, что, несмотря на субъективность, в социуме можно выделить различные типовые характеристики, присущие различным индивидам.

Большая нечеткость терминологии общественных наук по сравнению с естественными частично обусловлена ​​поздним возникновением социальных наук, и она может уточняться в процессе развития этих наук. К тому же терминология естественных наук не является абсолютно постоянной и неизменной: например, значение таких понятий как «масса», «электрон», «энергия» и т.д. изменялись в процессе эволюции физики. Целый ряд общественных наук (в частности, социальная психология, социология) используют достаточно определенную терминологию, которая во многих случаях позволяет избежать путаницы.

Обвинения в усложненности экспериментальной проверки социальных теорий в основном связаны с упрощенным пониманием эксперимента, применяемого для анализа линейных закономерностей и обратных, повторяющихся процессов. В естественных науках также существуют проблемы, связанные с воспроизводимостью эксперимента и влиянием исследователя на изучаемое явление, когда мы сталкиваемся со сложными нелинейными процессами, характеризующихся необратимостью. Эти аспекты основательно освещены в синергетическом подходе.

В фокусе внимания синергетики находятся сложные нелинейные системы (к которым относится и социум), которые уместнее анализировать с помощью средств постнеклассической методологии. Именно постнеклассический тип научной рациональности позволяет наиболее полно раскрыть характерные черты социально-научных исследований. Исследования на постнеклассической этапе открытых систем влияет на эти системы необратимым образом. «Общих установок действия субъекта при изучении таких систем еще не существует, неизвестно даже, могут ли они существовать, поскольку очень слабого случайного воздействия достаточно, чтобы определить выбор системой альтернативного способа поведения, а в дальнейшем последствия этого выбора усиливаются нелинейностью». Эти черты являются непременным признаком социальных систем. Меняется и статус субъекта: «В современном физико-космологическом познании, которое сориентировано на исследования такого глобального эволюционирующей объекта как вселенная, субъект предстает уже не как абсолютно суверенный, резко отграничен от объекта, а как подсистема этого об ‘объекта «.

Такое соотношение субъекта и объекта лучше применяется в социальных науках, где субъект очень часто сам является элементом исследуемой системы, и поэтому признание взаимовлияния субъекта и объекта имеет важное значение. В целом ряде социологических и психологических исследований исследователь не просто наблюдает независимую от него реальность, но и активно на нее влияет.

Вся постнеклассическая методология позволяет адекватно, чем классическая или неклассическая, осветить общественные процессы, раскрыть общественную динамику, сформулировать закономерности общественного развития, которые бы учитывали единичное, случайное. Классическая наука нацелена на выявление типичных, повторяющихся зависимостей в обществе, однако это нередко достигается ценой пренебрежения и маргинализации уникальности и неповторимости индивида. Как противовес к такой установки существовал подход, акцентировал внимание на единичном, уникальном, однако здесь возникали проблемы, связанные с анализом коллективной социального действия, не сводилась к взаимодействию единичных индивидов.

Постнеклассический подход пытается преодолеть недостатки предыдущих. «В основе постнеклассической проекта — возвращение обществу целостности, формирования нового панорамного взгляда без потери индивидуальной перспективы. При этом акцент делается на процессуальности всех системных структур, на том, что даже стабильность — это всегда процессуальная стабильность».

С синергетической позицией перекликается концепция С.Беста и Д.Келнера (S.Best, D.Kellner). Они анализируют подход социальных конструктивистов, который устраняет недостатки сциентизма, не отказываясь при этом от поиска истины. Внешний мир существует объективно, независимо от социума, однако «законы природы», которые описывают, являются социальными конструктами, которые подлежат обсуждению, просмотра, критике, развития.

«Социальные конструктивисты считают, что наши научные законы и объяснения постоянно изменяются в соответствии с открытий в науке, поворотов в интеллектуальной моде, изменений парадигм знания и исследования, и не существует объективности, знания или истины, независимых от наших концептуальных схем, все дискурсы являются социально сконструированными и подвергаются изменениям и модификациям».

2. Роль субъективного фактора в социологии

В обыденной жизни каждому из нас приходится высказывать и слышать выражение    «субъективный   фактор», которое прочно вошло в жизнь и   употребляется свободно, легко понимается, так как обыденное сознание довольствуется представлением о том, что скрыто за выражением «субъективный фактор». В то же время представление односторонне, поэтому если и возникает в разговоре разногласие по поводу понимания субъективного фактора, то это вызвано тем, что обыденное сознание собеседников в момент спора по каким-то личным соображениям, начинает выпячивать какую-либо одну из сторон представления о субъективном факторе. Однако эти споры в рамках обыденного сознания не могут приводить и не приводят к истине, так как обыденное сознание не может выбраться из области представлений, которые сами по себе односторонни, и ограничены, в силу чего и представление о субъективном факторе страдает тем же.

Прежде всего, надо отметить, что в научных работах нет единого мнения о том, считать ли «субъективный фактор» понятием или категорией, причем различные общественные науки, определяя субъективный фактор для всей области исследований, считают его соответственно, к примеру, понятием или категорией философии, социологии, политэкономии, психологии и т.п. Разумеется, что вполне правомерно   общественные науки пытаются дать определение субъективного фактора для своей области исследований, нас же здесь интересует только вопрос о том, правильно ли считать субъективный фактор понятием или категорией.

Понятие есть всеобщая форма отражения в сознании сути   предметов и явлений мира,   то есть в диалектическом единстве их сторон;    а также понятие есть   единство единичных предметов и явлений с их всеобщностью.

Основные логические понятия, отражающие наиболее всеобщие и существеннейшие    взаимосвязи вещей и явлений и составляющие каркас картины мира, называется категориями. Так, философскими категориями являются понятия: диалектика, материя, сознание, бытие, мышление и т.п. — их не так уж много. К примеру, древне­греческий философ Аристотель насчитывал всего   десять философских категорий, опираясь на которые   он создал из понятий вполне ясную для того времени картину мира.

Сами по себе   понятия,    категории абстрактны в силу своей всеобщности и получают свою конкретную определенность либо в соотношении с единичным, которым является   сами единичные вещи и явления мира, либо в соотношении с другими понятиями. Причем последние понятия могут отражать как суть первых понятий, являясь в этом определении диалектическими противоположностями, так и ограничивать, конкретизировать сферу вещей и явлений, которые отражают первые   понятия,    которые мы определяем таким способом.

Из данных   рассуждений следует вывод, что вещи и явления мира могут отражаться как единичными понятиями, так и совокупностью понятий. Такой совокупностью понятий является   и словосочетание «субъективный фактор», состоящие из двух слов —   понятий «субъективный» и «фактор».

Таким образом, в абстрактном смысле под субъективным фактором следует понимать сознание и его влияние на развитие объективных условий. Сознание есть единство мышления, воли и знания;  высшим уровнем развития сознания является самосознание. Самосознание же есть для себя само в себе   и для себя   сущее, обладающее творческой способностью в связи с постижением диалектики и подчинением воли субъективной диалектике.

Отсюда субъективный фактор в абстрактном   определении есть сознание и самосознание, последние же являются категориями, то есть всеобщими понятиями, которые сами нуждаются в определении, чтобы познать их влияние на развитие природы общества и мышление.

Рассмотрение субъективного фактора как сознания есть абсолютная истина, достигаемая за счет абстрактности, всеобщности, понятия; но определение субъективного фактора для единичной практики есть отход от абсолютной истины, от абстракции к конкретной истине, поэтому конкретное определение является конкретной истиной для частного случая, а в силу этого таких определений может быть бесконечное множество и ни одно из них не будет абсолютно истинным, поэтому вызовет критику, что мы и наблюдаем в научной литературе по поводу субъективного фактора.

Дело в том, что каждый из советских ученых, давая конкретное определение субъективному фактору, пытается выдать его за его абсолютную истину, годную для   всех случаев жизни, и стремится дать такое определение, тогда как конкретное определение не может быть абсолютной истиной. Только всеобщее понятие в единстве единичного и всеобщего есть абсолютная истина, а это есть диалектика единства и борьбы противоположностей, то есть, абсолютна только диалектика.

В связи с этим задача науки не в том, чтобы дать конкретное определение субъективного фактора, основываясь на тезисе, что бытие определяет сознание, а научить диалектике взаимоотношения сознания — сознания и бытия, исходя из абсолюта диалектики, которая только и устанавливает их   диалектическое единство.

На наш взгляд многие ошибки в понимании субъективного фактора советскими учеными вызваны также тем, что выражение «субъективный фактор» в своих трудах не применяли создатели марксистско — ленинского учения. Они указывали на роль сознания, самосознания, субъективных условий, политических, организационных факторов, но не применяли такого    выражения как «субъективный фактор».

Заключение

Таким образом, учет ценностей, которые исповедует исследователь и отказ от точки зрения «божественного взгляда» не исключает объективности исследования (примером этого может быть экология). Зато «модерна» наука, непременными условиями объективности считала беспристрастность и отсутствие любых предубеждений, имплицитно содержала ценности контроля и господства. Эпистемология не является ценностно нейтральной, она связана с обоснованием стратегии объективизации и технологизации мира. С ней нередко ассоциируется стремление к обладанию субъекта над объектом, где объект выступает как пассивное начало.

Рассмотрение различных аспектов, касающихся особенностей реализации объективности в естественном и социальном знании позволяет сделать ряд выводов.

Вследствие как социальных (наука всегда должна быть человекомерной, ведь она удовлетворяет именно человеческий интерес), так и внутренаучных  факторов (невозможность исследовать целый ряд явлений и процессов, не вмешиваясь в них и не осуществляя необратимых изменений) идеал объективности как полной элиминации субъекта невыполнима. Невозможность достижения абсолютно объективного «​​божественного видения» в строгих сферах науки трансформирует само представление об объективности, распространение которого на социальное знание не вызывает принципиальных трудностей. Элементы субъективности, непременного наличия в научных процедурах и научном знании неосознаваемого и принципиального опыта делают невозможным объективность в классическом понимании и позволяют ослабить упрек, по которому социально-гуманитарные исследования необъективны, поскольку в них присутствует предвзятость ученого.

Упрек, что касается включенности социального ученого в общество, значительно ослабляется, ведь такая включенность исследователя в изучаемую систему не является проблемой только социальных наук. В физике и других естественных науках при исследовании объектов микроуровня мы вынуждены учитывать средства деятельности субъекта, поскольку они не фиксируют картину, которая была бы полностью внешней по ним и независимой, но и активно вмешиваются в нее.

Список использованной литературы

1. Волков Ю.Г. Социология. Учебник для студентов узов; Под ред. В.И. Добренькова.2-е издание. – М.: Социально-гуманитарное издание.; Р/н Д: Феникс,2007-572 с.
2. Горелов А.А. Социология в вопросах и ответах. – М.: Эксмо, -316 с.
3. Добреньков В.И. Социология: Краткий курс/ Добреньков В.И., Кравченко А.И.. М.: Инфра-М., 2008- 231с.
4. Добреньков В.И., Кравченко А.И. Методы социологических исследований. М.: Изд-во МГУ, 2009.- 860с.
5. Казаринова Н.В. и др. Социология: Учебник для вузовМ.: NOTA BENE, 2008.-269с.
6. Касьянов В.В. Социология: экзаменационные ответы._р/нД, 2009.-319с.
7. Кравченко А.И. Общая социология: учебное пособие для вузов – М.: Юнити, 2007.- 479с.
8. Кравченко А.И. Социология: Учебник для студентов несоциологических специальночтей, естественно-научных и гуманитарных вузов./ Кравченко А.И., Анурин В.Ф.- СПб и др. Питер, 2008 -431с.
9. Кравченко А.И.Социология: Хрестоматия для вузов-М.; Екатеринбург: Академический проект: Деловая книга, 2010.-734с.
10. Лоусен Тони, Гэррод Джоан Социология: А-Я Словарь-справочник/ Пер. с англ. – М.: Гранд, 2009. — 602с.
11. Самыгин С.И. Социология:100 экзаменационных ответов/ С.И. Самыгин, Г.О. Петров.- 3-е издание.- М.; Р/нД: МарТ, 2008.-234с.
12. Социология. Учебник для студентов вузов/ В.Н. Лавриненко, Г.С. Лукашева, О.А. Останина и др./ Под ред. В.Н. Лавриненко – М.ЮНИТИ: 2009- 447с. (Гриф УМО, серия Золотой фонд российских учебников)
13. Социология: Краткий тематический словарь/Ю.А. Агафонов, Е.М. Бабаосов, А.Н. Данилов и др./ Под ред. А.Н. Елсукова.- Р/нД: Феникс, 2007.-317с.