1. С необходимостью приходится констатировать, что хотя понятие предмета гражданского права не является объектом настоящего исследования, тем не менее представляется необходимым высказать некоторые замечания по данному поводу.

Предметы гражданских прав как таковые отражены в ст.128. Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ), называющей их между тем объектами гражданских прав. Некоторые из обозначенных предметов («объектов») перечислены в ст.572 (п.1)ГК РФ, определяющей их разновидности в отношении договора дарения, другие «предметы» (относящиеся к категории действий [1,с.1] ) не находят своего закрепления в положениях ст.128, ГК РФ. Объект правоотношения, возникающего из договора дарения, – это совершение определенных действий по отношению к какому – либо предмету: цивилисты в данном случае часто используют конструкцию сложного предмета (действия + имущество) [2,с.1], что, по сути, является не совсем «правильным приемом».

2. Различные правопорядки используют различные подходы к пониманию предмета дарения (штат Калифорния — частная собственность, Германия — предоставление, Квебек — имущество, Латвия — имущественная ценность.). Возможно, при этом преследуется цель максимального расширения свободы волеизъявления субъектов юридического факультета Нижегородского государственного университета имени Н.И.Лобачевского (а) правоотношений. Следует заметить, что Германское Гражданское Уложение (далее — ГГУ), как и ГК РФ не выделяет категории и имущества в виде отдельного института. На практике в гражданском правоотношении под имуществом понимается совокупность объектов гражданского права, указанных в ст.128 ГК РФ, поэтому «проблемы определения содержания предмета» не возникает – ст.572 п.1 ГК РФ перечисляет «разрешённую» по отношению к договору дарения совокупность предметов. ГГУ, напротив, не содержит аналогичной нормы – закон лишь в отдельных случаях использует категорию «имущественные». Думается, что совокупность предметов, обозначенных в ч.2 кн.1 ГГУ, отчасти или полностью (в зависимости от ситуации) может быть отнесена к составляющим имущества. ГК РФ к предметам дарения относит (ст.572.п.1.): передача вещи в собственность одаряемого, передача имущественного права (требования) к себе, передача имущественного права (требования) к третьему лицу, освобождение одаряемого от имущественной обязанности перед третьим лицом. Названную совокупность можно считать исчерпывающей и, соответственно, и при каких условиях не подлежащей расширительному толкованию.

3.Не все разновидности предмета договора дарения легко определяются и применяются на практике, поэтому попытаемся рассмотреть те из них, при включении которых в договор возникает ситуация, когда обозначенный институт (дарение) становится либо неэффективным, либо появляется коллизия его использования. Основной проблемой в определении предмета договора дарения в ГК РФ, являющимся в соответствии со ст.572 п.1 ГК РФ исчерпывающим и «казуальным», служит недостаточно строгая правовая регламентация отдельных его видов (имеется ввиду передача права (требования) третьему лицу и освобождение от имущественной обязанности перед собой). В связи с этим зачастую можно наблюдать «коллизионное пересечение» названных институтов с некоторыми институтами общей части ГК РФ- прощением долга (ст.415) и уступкой права (требования) (ст.382п.1). На практике судебные органы и иные субъекты испытывают серьезные затруднения при квалификации сделок, содержащих обозначенные основания, в частности из-за разрозненного толкования норм, регламентирующих правовой режим институтов.

4. Освобождение одаряемого от имущественной обязанности перед дарителем при применении на практике вызывает серьёзные затруднения. Дело в том, что данный институт отождествляют с институтом прощения долга. Прежде, чем проводить сравнительный анализ названных категорий, необходимо выяснить, что отечественный законодатель подразумевает под прощением долга. Статья 415 ГК РФ под прощением долга понимает освобождение кредитором должника от лежащих на нём обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора. ГГУ (§ 397) [3,с.3] аналогичную норму называет «договор о прощении долга; признание отсутствия долга», где констатирует: «Обязательство прекращается, если кредитор в договоре с должником простил ему долг. Такое же правило действует, если кредитор в договоре с должником признаёт, что обязательства не существует».

Ряд авторов отстаивает ту позицию, в соответствии с которой прощение долга – всегда дарение, либо дарение в большинстве случаев [4, с.3]. Другие, напротив, проводят полное разграничение названных категорий. Мы не преследуем цель детального анализа различных теоретических концепций, но при изложении собственного видения данной проблемы будут присутствовать ссылки на их отдельные положения. Автор считает возможным присоединиться к позиции учёных, не отождествляющих обозначенные институты по следующим основаниям.

Во-первых, законодатель помещает данные институты в различных разделах (более того — в различных частях ГК РФ), что по правилам формальной логики уже не делает содержание категорий тождественными. Прощение долга включено в гл.26 ГК РФ («Прекращение обязательств») и является одним из способов прекращения обязательства, каковым было всегда [5, с.4], тогда как освобождение от имущественной обязанности – одна из форм договора дарения. Можно, соответственно, предположить, что и задачи, решаемые при их непосредственном действии, различны: если прощение долга преследует цель прекратить существующее обязательство и основанием в данном случае будет являться уже существующее обязательство между сторонами, то освобождение от имущественной обязанности как одна из форм договора дарения имеет своей целью именно одарить контрагента, а основанием в данном случае будет либо изменённое обязательство, либо порождённое право одаряемого на предмет дарения [6, с.4]. Отдельный спор существует по поводу категории «порождённого права или обязанности»: некоторые исследователи, не учитывая специфики дарения, говорят о возможности возникновения нового обязательства (обязательственного правоотношения) [7, с.4], с чем трудно согласиться в силу несоответствия данного утверждения ст. 572 п.1 ГК РФ. Таким образом, из приведённых рассуждений можно уяснить различную природу рассматриваемых институтов.

Во-вторых, формальные признаки институтов явно не совпадают: дарение по определению возможно только при наличии соглашения обеих сторон, чего мы не можем утверждать в отношении прощения долга: ст.415 ГК РФ аналогичного требования в императивном порядке не устанавливает, хотя некоторые учёные придерживаются иного мнения [8, с.4]. Так, например, Е.О. Крашенинников, высказывая весьма оригинальное суждение и обосновывая его ссылкой на ст.407 п.2 ГК РФ, допускает прекращение обязательства по требованию одной из сторон только в случаях, предусмотренных законом или договором, следовательно, односторонний порядок в данном случае не применим, так как прямо не предусматривается. Считаем возможным не согласиться с автором данной концепции по следующим соображениям.

Прощение долга не включает императивного требования о наличии двустороннего соглашения в отличие от отступного и новации (ст. 409, 414 ГК РФ), хотя, следуя логике исследователя, ст.407 как общая норма в отношении главы 26 распространяется, в том числе, и на соответствующие положения об отступном и новации. Но зачем тогда законодатель включил данное требование в нормы, регламентирующие каждый из институтов в отдельности? Позволим предположить, что прощение долга, возможно, оформить как прекращение обязательства и в одностороннем, и в двустороннем порядке. Высказывается также точка зрения, исходя из которой можно заключить, что прощение долга, возможно, исключительно как односторонняя сделка [9,с.5]. Но данное утверждение действует лишь по отношению к односторонним обязательствам, когда обязанной стороной является та, в отношении которой совершается прощение долга. Судебная практика в применении данного положения затруднений не испытывает: например, прощение долга по одностороннему обязательству может оформляться в виде мирового соглашения по желанию (требованию) управомоченной стороны и данная конструкция в случае возникновения спора на практике используется чаще всего [10, с.5].

В-третьих, в порядке мирового соглашения прощение долга очень часто оформляется в виде частичного отказа от права (требования) (ст.49 АПК РФ). Возможно ли такую «формулу» применить в отношении договора дарения? Если дарение всегда имеет безвозмездный характер, то, как показывает любая судебная практика, частичный отказ от права (требования) применяется не из намерений безвозмездно увеличить имущества контрагента, а в силу соображений, исходя из которых можно получить максимальную выгоду при использовании данного приёма. Кредитор в большинстве случаев понимает, что если не воспользоваться данным приёмом (например простить сумму неустойки), то он вообще лишится возможности получения предоставления от должника.

5.Основная проблема в разграничении дарения в виде передачи одаряемому дарителем права требования к третьему лицу (ст.572 п.1) и уступки права (требования), (ст..382-390 ГК РФ) — нередко ошибочная квалификация соответствующего вида дарения как возмездной сделки по уступке права (требования), и соответственно признание его недействительности (неправильное применение ст.423 п.3).

6.Существует необходимость в целях полной индивидуализации названных институтов более четкой (определенной) формулировки отдельных норм ГК РФ. В связи с этим представляется возможным внесения в ст.415 положения, указывающего на односторонний характер прощения долга. Для устранения всевозможных злоупотреблений и достижения единообразия в судебной практике целесообразно включить в данную норму указания на возможность его возмездного и безвозмездного характера.

ЛІТЕРАТУРА

1. Гражданское право: Учебник/ Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К.Толстого. – Ч.2. — М., 1997. — С.117.
2. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. – Кн. 2: Договоры о передаче имущества. – М.: Статут, 2005. – С.340.
3. Германское право. Ч.1: Германское Гражданское Уложение. — М., 1996. — С.129
4. Гражданский Кодекс Российской Федерации. — Часть 2 Текст, комментарии, алфавитно — предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. — М., 1996. — С.305.
5. Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстова – Ч. 2. — М., 1997. — С.117.
6. Эрделевский А.М. Прощение долга и договор дарения // Российская Юстиция. — 1997. — №8.
7. Комментарий к Гражданскому Кодексу Российской Федерации. Ч.2 (постатейный) / Под ред. А.П.Сергеева, Ю.К.Толстого. – М.: Проспект, 2005. — С.188.
8. Гражданское право: Учебник Под ред. А.П.Сергеева, Ю.К.Толстова. – Ч. 2. — М., 1997. — С.119.
9. Крашенинников Е.О. О прощении долга //Хозяйство и право. — 2002. — №10. — С.77.
10. Комментарий к Гражданскому Кодексу Российской Федерации Ч. 1 (постатейный) /Рук. авт. коллектива и отв. ред. О.Н. Садиков. — .М, 2005. — С.927.
11. Комментарий к Арбитражно-процессуальному Кодексу / Отв. ред. В.Ф. Яковлев, М.К. Юков. – М.,2003.