Выбор доводов определяется задачами, которые мы ставим в предстоящем споре.

Для проверки истинности какой-нибудь мысли, мы выбираем в пользу ее самые сильные с нашей точки зре­ния основания; чтобы убедить кого-нибудь, выбираем до­воды, которые должны казаться наиболее убедительными ему; желая победить противника, выбираем доводы, кото­рые более всего могут поставить его в затруднение. В спо­ре для убеждения слушателей доводы подбираются не столько для оппонента, сколько для слушателей. Неуме­ние принимать в расчет задачи спора при выборе доводов является большим недостатком.

Споры для убеждения требуют не только выбора дово­дов для противника и слушателей, но и соответственного изложения доказательства.

Необходимо помнить, что речь должна соответство­вать пониманию тех, для кого она предназначена. Иногда от недомыслия оратор, например, искренне убежден, что чем больше он применяет в речи иностранные слова, тем кра­сивее, эффектнее она звучит. Для слушателей и читате­лей, не привыкших мыслить, наслаждающихся трезвоном слов, такой прием вполне уместен. Подчас иностранные сло­ва пускаются в ход в споре и с определенной целью: оглу­шить оппонента или слушателей (или читателей).

Примеры несоответствия выражения мысли пониманию аудитории, для которой они предназначены, можно ежед­невно черпать из газет, журналов, речей и т. д.

В общем, довольно правильная примета: чем более кто говорит без нужды иностранных слов, тем вероятнее, что он не способен к самостоятельному мышлению.

Нельзя дать какие-либо общие правила нахождения доводов. Тут все зависит от ваших знаний в данной области, от быстроты мышления, сообразительности и т. д. Но если тезис таков, что о нем приходится спорить часто, то по­лезно, а иногда и необходимо, собирать и запоминать все доводы за него и против, с возражениями против после­дних и защитой первых. Успех этого приема зависит от ума, проницательности и заинтересованности спорщика.

Каждый наш довод, который оказался достаточно силь­ным, надо по возможности отработать вполне, не прояв­ляя излишней поспешности, торопливости. Необходимо «разжевать» его как следует оппоненту или слушателям, использовать все его выгодные стороны до конца, а уже потом бросаться в схватку из-за него с противником или приводить следующий довод.

Иногда досадно наблюдать, как человек из-за поспешнос­ти «проигрывает спор». Естественно, обычный противник ста­рается ускользнуть от сильного довода и с радостью хватает­ся за опровержение нового довода, часто менее сильного.

Другой недостаток — размазывать довод, останавли­ваться на нем дольше, чем нужно, или излагать его так многословно, что слушатели и оппонент устают.

Некоторые ошибочно думают, что чем больше они при­ведут доводов, тем лучше. Это бывает далеко не всегда.

В обычных спорах, особенно в спорах перед слушате­лями, слабых доводов лучше совсем не приводить. Слаб тот довод, против которого можно найти много возраже­ний, притом таких, которые трудно опровергнуть. Если принять в расчет «психологию противника», то естествен­но, что он движется в сторону наименьшего сопротивле­ния и старается напасть на слабые пункты аргументации. Для него такой довод иногда находка, и он не преминет на него наброситься, особенно если «дела его плохи». При­дется или отказаться от довода, что оставляет неблагопри­ятное впечатление, или ввязаться из-за него в длинный сомнительный спор.

Между тем высказанные нами другие сильные доводы из-за этой словесной битвы, могут отойти совершенно в тень и не произвести должного впечатления. Еще хуже, если при этом не удалось хорошо защитить слабый довод: спор может принять такой вид, что он нами «проигран», что мы «разбиты» вообще.

Все это надо иметь в виду. Поэтому обычно полезнее приводить только наиболее сильные доводы, а о слабых — разве упоминать вскользь, мимоходом, чтобы показать, что мы не придаем им особого значения. Это дает право не ввя­зываться в спор из-за них.

Манера спорить

По отношению к доводам оппонента хорошему спор­щику необходимо избегать двух крайностей:

• он не должен упорствовать, когда или довод против­ника очевиден, или очевидно правильно доказан;
• он не должен слишком легко соглашаться с доводом противника, если довод этот покажется ему правильным.

Упорствовать, если довод противника сразу очевиден или доказан с несомненной очевидностью, неумно и вредно для спорщика. Иногда для слушателя или для читателя это проходит незаметно, особенно если спорщик пользуется авторитетом, но в глазах оппонента или компетентных лиц это не придает уважения человеку.

В спорах общественных, политических и т. д., где сле­дует учитывать психологию оппонентов и аудитории, счи­тают иногда необходимым не признавать открыто своей ошибки, по крайней мере, до истечения известного време­ни, когда острота вопроса упадет. Но и в этом случае стрем­ление «замазать» ошибку должно иметь пределы, обуслов­ливаемые общими задачами деятельности, настроением масс и другими подобными обстоятельствами. Иногда с точки зре­ния тактики выгодно сразу прямо и честно признать свою ошибку: это может поднять уважение и доверие к вам. Так­же необходимо учитывать, что, раз промах заметили, то оппонент, вероятнее всего, сумеет использовать его во всем объеме.

Приходится наблюдать случаи излишнего упорства и в частных, обычных спорах. Оно переходит в так называемое ослиное упорство и становится смешным, когда защитник своей ошибки начинает громоздить в свою пользу невероят­ные доводы.

Однако, если спор важен и серьезен, не следует при­нимать на веру доводы противника, какими бы убедитель­ными и неопровержимыми они ни показались на первый взгляд. Иногда осознание ложности довода приходит еще во время спора, но так как довод уже принят, то необхо­димо брать согласие на него обратно, что всегда произво­дит неблагоприятное впечатление на слушателей и может быть использовано противником во вред нам.

В случае, если допущенную нами ошибку в принятии «фальшивой бумажки за настоящую» исправить совершен­но невозможно, остается только запомнить это и капита­лизировать в форме опыта, который «дороже денег». В бу­дущем следует осторожнее принимать чужие доводы, осо­бенно если речь идет о принципиальном споре.

Мерила этой требовательности и осторожности для каж­дого отдельного случая — «здравый смысл» и особый «ло­гический такт». Они помогают решить, очевидно ли данный довод достоверен и не требует дальнейшей проверки или же лучше подождать с согласием на него; достаточен ли он при данном споре или недостаточен.

Если довод кажется очень убедительным и в данный момент нет возможности найти против него возражений, но что-то смущает, то следует воспользоваться одним из трех способов, чтобы выйти из затруднения.

Самый простой — условное принятие довода: «Прини­маю ваш довод условно. Допустим пока, что он истинен. Как из него следует ваш тезис?… Какие еще доводы вы хотите привести?» и т. п. При таком условном доводе и тезис может быть доказан только условно: если истинен этот довод, то истинен и тезис. Наиболее часто используется прием объяв­ление довода произвольным. В этом случае от оппонента требуют доказательств, несмотря на то, что довод и ка­жется достоверным.

Наконец, очень часто пускаются в ход разные уловки, начиная с позволительных, вроде обычного «затягивания ответа» на довод.

Большое значение в споре имеет манера спорить, где тоже существует множество разновидностей и оттенков.

Одни споры ведутся по-джентельменски; другие — по принципу на войне — как на войне, третьи — по-хамски. Между этими типами манеры спорить расположено мно­жество смешанных.

Джентльменский спор — самая высокая форма спора, в которой никаких непозволительных уловок не допускает­ся. Спорщик относится к оппоненту и его мнениям с уваже­нием, никогда не опускаясь до высмеивания, пренебрежи­тельного тона, перехода на личности, грубостей или не­уместных острот. Он не только не пытается исказить дово­ды противника или придать им более слабую форму, но, наоборот, старается оценить их во всей их силе, отдать должное той доле истины, которая в них может заклю­чаться, быть справедливым к ним и беспристрастным. Не­редко он сам углубляет доводы противника, если тот упус­тил в них какую-нибудь важную, выгодную для него сторо­ну. Тем большее внимание могут привлечь его возражения против этих доводов.

В высших формах спора — в споре для исследования истины и некоторых случаях спора для убеждения — эта манера спорить чрезвычайно способствует достижению за­дачи спора. Для их проведения требуется ум, такт и ду­шевное равновесие оппонентов.

Но во многих «боевых» спорах, спорах с оппонентами, которые не стесняются в приемах и т. д., эта манера спо­рить не всегда применима. Как не всегда применимо «ры­царство» на войне: иной раз приходится жертвовать им для самозащиты, для высших интересов, если оппонент, пользу­ясь им, сам не стесняется ни в каких приемах. В этом слу­чае позволительна и меткая, убийственная острота, и раз­ные уловки, чтобы избежать уловок противника, и т. д. Но и здесь есть черта, за которую честный в споре человек никогда не перейдет, потому что после нее начинаются уже «хамские» приемы спора.

«Хамский спор», прежде всего, отличается открытым неуважением или пренебрежением к мнениям оппонента. Чем больше проявляется при этом апломба и наглости, тем эле­мент «хамства» ярче и отвратительнее. Спорить с оппонен­том, который придерживается этой манеры спора, без не­обходимости не следует.

Огромнейшее значение для манеры спора имеют уме­ние владеть собой и особенности темперамента. Чрезвычай­но важны спокойствие и выдержка, так как при прочих приблизительно равных условиях всегда побеждает более хладнокровный спорщик. У него огромное преимущество: мысль его спокойна, ясна, работает с обычной силой.

Спокойствие спорщика, если оно не подчеркивается намеренно, часто действует благотворно и на горячего оп­понента, и спор может получить более правильный вид. Наоборот, горячность, раздражение и т. д. могут передать­ся противнику, и из-за этого спор потеряет свой смысл.

Хороший спор требует прежде всего спокойствия и выдержки. Горячий спорщик, постоянно впадающий в воз­бужденное состояние, никогда не будет мастером устного спора, каким бы знанием теории и логики спора он ни об­ладал.